• Новый номер "Наслаждение"
• "Онегин" аудио-издание "Наследника"
• АФИША "Наследника"
Исповедь Сергея Пчелинцева
Координатор Нижегородского областного совета «Движение в защиту детства» Сергей Пчелинцев знаком с «ювенальными технологиями» не понаслышке. За годы деятельности по защите людей от системы он накопил огромный и поучительный материал. Впрочем, это только на бумаге – материал. В реальности это трагедии.
Такая трагедия едва не постигла собственную семью Сергея. Вот его история.
«Мне угрожали, требовали, чтоб я прекратил мою политическую деятельность, обещали: "Будут проблемы у тебя и твоей семьи”. Я не сломался. Тогда принялись за детей. 12 февраля 2010 года. Время около 17 часов. Без предупреждения в нашу комнату вошли люди в форме, около семи человек. С ними было Дзержинское телевидение. Не предъявив документов, не предъявив никакого судебного решения, начали забирать детей: Пчелинцева Максима, 2006 года рождения, и Пчелинцеву Дарью, 2009 года рождения, невзирая на их крики, мольбы и слезы. Сотрудники милиции поставили нам ультиматум: если мы сейчас добровольно не передадим им детей, то они начнут процедуру лишения родительских прав. Под таким давлением мы были вынуждены согласиться. Тем более состояние было шоковое.
В детской городской больнице №8 сотрудники милиции передали моих детей на руки врачам. Никаких бумаг, актов или других документов в тот момент не подписывали. Врачи нам сказали, что мы с согласия заведующего отделением можем посетить наших детей. Но когда в понедельник я приехал в больницу, то заведующая в категоричной форме отказала мне в свидании с детьми, заявив, что ей нужно разрешение от органов опеки. Я направился в органы опеки к Ольге Лазаревне Цибиной. В разговоре с ней оказалось, что органы опеки якобы даже не в курсе изъятия детей. Цибина утверждала, что никого из их сотрудников на данном инциденте не было. По поводу свидания с детьми в больнице ответила, что это не в компетенции органов опеки и что решать вопрос надо непосредственно с заведующей. Получился замкнутый круг.

Далее Цибина стала говорить про сложную ситуацию в нашей семье, про трудности в финансовом плане и в конце концов поставила меня перед фактом: или я сам пишу заявление на передачу младшей дочери Даши в "Дом малютки”, или они незамедлительно начинают процедуру лишения нас родительских прав. Поставленный перед таким выбором, я, конечно, написал заявление.
К нам домой без приглашения, без какого-либо официального документа пришли несколько социальных работников, сотрудников органов опеки, инспекторов ОДН. Не предъявив никаких бумаг, они вошли в комнату. Когда я попросил их назваться, предъявить документы, дать телефоны и адреса, то так называемая комиссия сделать это отказалась. Тем не менее они стали составлять акт осмотра помещения и что-то записывать с моих слов. Этот акт я не читал и не подписывал. Мне предложили написать заявление о помещении старшего сына в приют, и опять же разговор зашел о лишении родительских прав. Я не согласился. Тогда председатель комиссии сказала, что они помещают детей в соцучреждения временно и дают нам срок месяц для решения материальных и житейских проблем. Представитель органов опеки Цибина потребовала написать, что при незаконном изъятии детей не было представителей органов опеки и социальных служб.
Мы не можем оформить социальные пособия и даже родовые, так как для их оформления требуются определенные справки (например, о составе семьи), которых у нас нет. Их выдают в отделах ЖКХ, требующих погасить сначала коммунальные долги по квартире, где проживал покойный отец жены. Мы считаем, что государство, которое обещало заботиться о многодетных семьях, вместо помощи просто забирает детей. Считаю, что все события, которые в последнее время разворачивались вокруг меня, имеют политическую подоплеку – в связи с моей активной гражданской позицией, выражающейся в защите интересов простого народа.
Вынужден был обратиться за помощью на горячую линию по противодействию изъятию детей из семьи при Нижегородском региональном объединенном общественном комитете в защиту семьи, детства и нравственности, а также во Всероссийское сообщество многодетных и приемных семей России "Много деток – хорошо”, в другие общественные и государственные организации. Благодаря многим обращениям различных организаций и СМИ нам удалось добиться разрешения видеться с детьми. Официально, конечно, власти нам дали месяц срока на ремонт помещения, которое сами и предоставили в ужасном состоянии (а это грубо противоречит договору социального найма). Но если бы не ситуация с нашими детьми, то мы с женой своими силами потихоньку бы сделали ремонт. Определили бы детей в садики и продолжали бы спокойно жить. Те, кто сейчас кричат в интернете, что надо было работать, а не митинговать, пусть успокоятся. И те, кто поверил, что мы семья алкоголиков, лодырей и так далее, ошибаются. У нас самая обычная семья, со своими радостями и ссорами. Беда нас сплотила еще больше. А поддержка народа дала уверенность в победе.
Хотя мы сильно подозреваем, что даже если мы сделаем евроремонт и затарим полкомнаты едой, это не гарантия того, что нам детей вернут. Сейчас у нас в Дзержинске на меня вышли еще несколько семей с похожей историей. Например, Камаева Светлана, у нее с жильем порядок. Она выполнила все требования органов опеки. И ремонт, и работа, и еда. Всё сделала, а ребенка не отдают.
Мне не надо славы и денег. Справлюсь. Нам надо, чтобы государство помогало людям, а не отбирало детей».
Сергей Пчелинцев, г. Дзержинск

Вокруг истории Сергея развернулись споры и нелицеприятные обсуждения. Но люди, лично его знавшие, были непреклонны в своем мнении о нем.
«Мы, семья Пчелинцевых: Пчелинцева Татьяна Петровна (60 лет), Пчелинцев Вадим Александрович (24 года), Пчелинцева Виктория Александровна (23 года) заявляем, что та неправда, что вылилась на нашего родного человека, очень осложняет его жизнь и жизнь его детей. Мало того, что отобрали детей, так и облили его грязью в местных СМИ. Мы знаем его как любящего сына, брата, и главное, как любящего отца. Он никогда не боялся работы, всегда помогал нам, своей семье. Мы никогда не видели его пьяным или тем более под наркотическим опьянением, а уж тем более, чтобы он хоть когда-нибудь поднял руку на своих детей. Когда он приходил к нам в гости или мы к нему, дети были чистыми и опрятными. Да, иногда было мало фруктов, витаминов, но дети были всегда сытыми. А то, что в комнате нет надлежащего ремонта, так это не столько наша внутрисемейная беда, сколько проблема служб домоуправления и мэрии. Местная администрация нам не только не помогает, но ставит нам палки в колеса.
Мы будем бороться и поддерживать его на всех стадиях борьбы!»
«Я знаю Пчелинцева Сергея уже два года, знаю его как ответственного, доброго и отзывчивого человека. С детьми он особенно внимателен и очень их любит. Когда я приходил к ним в гости, у них всегда было чисто, и дети всегда были чистыми и опрятными, никогда не были голодными…
Мне кажется, в каждой семье бывают финансовые затруднения. Бывали случаи, я сам помогал Пчелинцевым деньгами.
Я прошу Вас, посодействуйте, чтобы вернули детей в семью, потому что я знаю, как эти дети любят отца, а он любит своих детей.
Комаров С. А.»

Ситуация развивалась долго и мучительно. Чиновники то шли на попятный, то переходили в контрнаступление – настоящая война. А на войне как на войне! Тут годится и черный пиар, и дезинформация, и неожиданные удары в спину.
«Власти подали в суд на лишение родительских прав. Иск заявлен от 18 февраля, но получили мы документы только 1 марта, да и то сами пришли на почту. А если б не пришли? То потеряли бы время для защиты нашей семьи. Ни уведомлений, ни почтальонов с доставкой не было. То есть от нас нарочно скрывали подачу иска в суд. Ну разве может почта в городке, который за час перейдешь пешком, доставлять заказное судебное письмо с 18 февраля по 1 марта?
Но еще более возмутителен тот факт, что была с администрацией договоренность, что за месяц мы проводим ремонт в комнате, и они, проведя акт обследования, отдают нам детей. На самом деле власти пустили нам пыль в глаза. Пока мы второпях занимаемся комнатой, документами, исками, они втихую подали иск. Это, конечно, вероломство. И с кого спросить?»
Началась судебная тяжба Пчелинцевых за детей. Сергей вел хронику событий, как военный корреспондент с линии фронта.
«Сказать, что нам было тяжело, это значит ничего не сказать. Было очень тяжело. С нами на суд пришел наш старший сынишка Максим. Мы его взяли, чтобы он посмотрел своими глазами на тех, кто хочет его и его сестренок забрать от родных родителей и передать чиновникам, а может, и продать усыновителям.
Слушанья были сложные. Чиновники откопали всё наше белье. Вытащили и перемыли все наши отношения. Конечно, сильно преувеличили. Говорили и о том, что, по их мнению, в семье детям плохо. О них не заботятся, кругом грязь. Когда наш защитник задал вопрос, являемся ли мы с женой наркоманами, или алкоголиками, или психами, ответ последовал отрицательный. В деле есть документы о том, что мы с женой не состоим ни в диспансере, ни в психушке. Являемся обычными гражданами своей страны. Да, со своими проблемами и трудностями. Но подлавливать людей в самый тяжелый момент их жизни, да еще и погреться на этом – по-моему, это подло. На суде представители опеки и Дома ребенка выставили нашу семью как антисоциальную, не думающую о своих детях. Все эти наговоры разбиваются о факты, как сами дети к нам относятся. Как наш сын веселится и играет и бегает от папы к маме с криками "Я вас люблю!” Или дочка Анна, помня родителей, предвкушает скорое возвращение к нам. Или наша младшенькая Дарья Сергеевна, видя папу и маму, тянет к нам ручки и не понимает, кто стоит между родителями и ею.
Всё это, конечно, чиновники не сказали. Но это увидели простые люди.
Несмотря на ту грязь, что вылили на нас с женой, мы готовы всё равно биться. Биться хоть со всем светом. …Если власти проиграют суд, то, значит, распишутся в собственной неправоте. Если проиграет суд наша семья... то мы потеряем самое дорогое, что у нас есть. В связи с усиливающимся давлением мы уже начинаем с женой подумывать о просьбе политического убежища в дружественных странах. Есть на данный момент такие предложения. Но это значит, власть почувствует свою вседозволенность, и мы думаем, что подобные вещи могут начаться повально. Уже нами зафиксировано за последние месяцы 7 подобных дел.
Поэтому сейчас многие многодетные родители начинают объединяться против даже не ювеналов, а против произвола. И если наша власть немедленно не прекратит подобную политику, это может привести к социальному взрыву.
Мы, семья Пчелинцевых, требуем прекратить произвол с отъемом детей от родителей. Мы и такие же родители поверили властям, что повышение рождаемости спасет страну. Что наши дети будут с родителями защищать свою Родину. Но, видимо, власть имущие озабочены совсем другими проблемами.
Когда говоришь с состоятельными людьми, они крутят у виска пальцем и говорят: "Да вы что, нищету плодите? Мы с миллионом долларов не можем себе это позволить, а вы...” Создается впечатление, что богачи живут только для себя. Им дети ни к чему. Почему же человек с часами за 20 тысяч долларов не может себе позволить ребенка? А может, они специально, как в инкубаторе, дают беднякам шанс растить детей, чтобы потом забрать? Конечно, у бедных дети здоровые, иммунитет-то развит и закален. В общем, можно догадываться о чем угодно. Но наша семья – это громкий звонок о том, что делается. И еще громче – крик о помощи и защите к народу.
Мы, семья Пчелинцевых, думаем и надеемся, что в нашей стране семья встанет для государства на первое место, как в советское время. Наш президент призывает к повышению рождаемости, а на деле мы слышим: "Хватит плодить нищету!”»

5 апреля [2010 г.] в Дзержинске состоялось судебное заседание о лишении Сергея Пчелинцева и Лидии Бузановой родительских прав. В заседании приняли участие сам Сергей и его сторонники, включая лидера движения «В защиту детства» Наталью Олеговну Глаголеву, специально прибывшую из Москвы. Рассмотрение дела продолжалось целый день. Сторонники Сергея, бывшие на процессе, отмечают, что свидетели, выступавшие против семьи Пчелинцевых и за изъятие детей, путались в показаниях. В то же время защита держалась достойно.
6 апреля Дзержинский городской суд Нижегородской области отказал в удовлетворении иска органов опеки и попечительства о лишении Сергея Пчелинцева и Лидии Бузановой родительских прав и в отобрании у них троих малолетних детей. Чиновники из опеки заявляли, что детей нужно изъять из семьи, поскольку Пчелинцевы пьют, нигде не работают и ведут антисоциальный образ жизни. 14 свидетелей со стороны ответчиков-родителей выступили в суде и показали обратное. Кроме того, Пчелинцев представил суду документацию о приемке строительно-подрядных работ, проведенных им в составе бригад. Суду также стали известны факты хорошего ухода за детьми со стороны семьи после возвращения детей (Максима, Ани и Даши) из городских приютов, куда дети были помещены после незаконного и насильственного отобрания их у родителей.
Более того, даже свидетели со стороны истцов – сотрудники соцзащиты и инспекции по делам несовершеннолетних (данных свидетелей «детозащитники» вытащили на суд сами) сообщили, что не имеют данных о пьянстве Пчелинцева. Представители соцзащиты и ИДН УВД заявили, что претензии к семье Пчелинцевых у них есть, но для изъятия детей этих претензий явно недостаточно.
Дело семьи Пчелинцевых разрешилось благополучно. Упорство человека с активной гражданской позицией, его многолетний опыт протестных акций помогли выдержать долгую и подчас унизительную борьбу. Но пережитое так подействовало на Сергея, что он не смог удовольствоваться отвоеванным покоем собственной семьи. Человеку неравнодушному трудно жить, зная, что другие люди в это самое время переживают те же ужасы в одиночку, не зная, как себя защитить. В его блоге множатся истории отчаяния, несправедливости, горя и равнодушия. Опыт, накопленный им и его единомышленниками, а также защитниками прав семьи в странах Европы, можно обобщить в памятке родителям. Ее полезно будет изучить и детям, не желающим, чтобы их отобрали у матери и отца, уволенных в кризис с работы или просто «слишком несговорчивых».
P.S.: Статья 40 Конституции РФ гласит: «Малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами».

Подготовлено Сергеем Косыгиным по материалам блога С. Пчелинцева с его согласия
Блог Сергея Пчелинцева: http://serp2017.livejournal.com/ .
http://www.naslednick.ru/archive/rubric/rubric_967.html